Наш местный кот жил просто так, ни у кого.
Он был уродом,
Как тот горбун, чей образ создан был Гюго, –
как Квазимодо,
Хромым был из-за криво сросшихся костей
и одноглазым.
Он слов приветливых и ласки от людей
не знал ни разу.
Он был тихоней, когда все вокруг дрались;
не понимал он,
Как это можно: быть озлобленным на жизнь
дрянным шакалом.
В него летели камни, палки, злая брань
от сквернословцев.
Но он, не веря в зло, от них не удирал,
об ноги тёрся.
Он ждал, покуда негодяям надоест
жестокость эта.
И верил, будто бы на самом деле есть
любовь на свете.
От обезьяны кое-кто произошёл;
той, что с гранатой;
Во двор с собаками бойцовыми зашёл
мужик богатый.
И на кота своих собак спустил, когда
тот пил из лужи;
Собакам что? Им стоит лишь команду дать –
исполнят службу.
На невиновного напасть для них – игра;
порвали в клочья.
Лежал у лужи кот, тихонько умирал
и плакал молча.
И из растерзанного тела кровь текла
И вдруг: - О, счастье!
Его заметила и на руки взяла
девчушка Настя.
И людям кот, за то, что сделал самодур,
простил обиду,
Истратив с щедростью на ласковое "мурр"
последний выдох.
